VIM TOF

Обновлено 16.12.2017 18:13

Становление минного дела на Тихом океане.

 Из истории минного оружия.

 Начало создания минного вооружения в российском флоте.

Одним из наиболее мощных и эффективных оборонительных и наступательных боевых средств на флоте является минное оружие.

 Идея нанесения кораблю подводного удара   впервые в истории флота, получила практическое разрешение в России.

 Русским морякам-изобретателям и ученым, деятельность которых была связана с флотом, принадлежит честь изобретения мины и других важнейших изобретений в области минного оружия. Своим упорным трудом они обеспечили России ведущую роль в дальнейшем развитии, совершенствовании и боевом использовании этого оружия. В России раньше, чем в какой-либо другой стране, было применено электричество для взрыва мины, осуществлено массовое использование мин заграждения как средства обороны побережья от флота противника, созданы приборы для автоматической постановки мин на заданное углубление, разработаны приспособления для быстрейшей постановки мин с кораблей, построены первые в мире надводные и подводные минные заградители и сделан ряд других изобретений и усовершенствований в этой области. Одновременно с созданием нового мощного оружия для военно-морского флота русские новаторы разработали и тактику его применения.

Задолго до появления первых подводных мин техническая мысль работала над созданием оружия, способного нанести удар по наиболее уязвимому месту корабля — его подводной части.

Первыми попытками решения этой задачи в русском флоте было создание брандеров и плавучих мин.

Известно, что в числе строившихся на воронежских верфях кораблей для Азовского флота (1696 г.) были построены четыре брандера.

 Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. брандеры успешно были применены в Чесменском сражении (1770 г.) для уничтожения турецких кораблей. На Днестре русские применили плавучие мины для разрушения моста, построенного турками близ Хотина. Однако брандеры и плавучие мины не были минным оружием в современном смысле слова. Они были чрезмерно громоздки, держались на поверхности, и успех применения их в значительной мере зависел от ветра и течения. Противник мог легко обнаружить их и принять необходимые меры предосторожности. Такие средства не обеспечивали скрытности нападения, и, самое главное, с их помощью не удавалось поражать наиболее уязвимое место корабля — его подводную часть.

 С начала XIX века все усилия русских изобретателей были направлены на изыскание возможности нанесения удара именно в эту часть корабля. Отдельные изобретатели, работавшие по собственной инициативе и, как правило, изолированно друг от друга, создавали различные конструкции подводных мин.

 Многие конструкции имели несомненный интерес, но в силу различных причин не получили развития в дальнейшем.

Выдающиеся открытия и изобретения русских и зарубежных ученых в области электричества, гальванопластики и др. явились технической и научной базой, на основе которой уже с 30-х годов XIX века началось успешное развитие русского минного оружия.

 Эффективность и большие тактические возможности этого оружия для флота были очевидны. Морское ведомство начинает работы по созданию практически применимых образцов подводных мин.

 В 1839 г. был учрежден специальный «Комитет о подводных опытах», в задачу которого входила организация опытов и рассмотрение работ по созданию подводных мин, и фугасных ракет. С этого времени в России началось планомерное развитие подводного минного оружия. Кроме «Комитета о подводных опытах», в 1840 г. при гвардейском саперном батальоне была сформирована учебная гальваническая команда для теоретического изучения гальванизма и способов применения его в минном деле. До создания специальных минных учебных заведений флотские специалисты-минеры получали теоретическую подготовку в гальванической команде. Для работы в «Комитете о подводных опытах» был приглашен крупнейший русский ученый того времени академик Борис Семенович Якоби, который сыграл выдающуюся роль и в развитии подводного минного оружия.

Во время Крымской войны 1853–1856 гг. Россия впервые в истории боевых действий на море использовала минное оружие для обороны своего побережья по заранее разработанному плану, в больших по тому времени масштабах поставлены также ударные, или, как они тогда назывались, пиротехнические мины. К началу войны были подготовлены первые кадры минеров из офицеров и солдат гальванических учебных команд при саперных батальонах и из моряков, обученных непосредственно академиком Б. С. Якоби. Русские гальванические мины были по тому времени весьма совершенными. Самая крупная гальваническая донная мина, в тот период времени, имела заряд в 52 пуда пороха. Кроме неподвижных гальванических мин, во время Крымской войны изготовлялись также гальванические подвижные. Это был первый опыт боевого использования подводных мин, но применение в боевых действиях на море нового вида оружия заставили все флоты мира изменить тактику ведения морского боя.

 Переход от парусного флота к паровому броненосному в середине 19 века был вызван достижениями науки и техники, и появление паровых броненосных кораблей сопровождалось дальнейшим развитием военно-морской техники (нарезная артиллерия, мина, торпеда) и тактических приемов ее использования.

 Наряду с дальнейшим совершенствованием гальванических мин, опыты с которыми проводились в Ревеле в течение 1858–1862 гг. и позднее в Кронштадте, было предложено также несколько образцов мин ударно-механического действия. К наиболее ценным конструкциям таких мин следует отнести пиротехнические (ударные) мины поручика А. П. Давыдова. Разработанные Давыдовым мины имели ряд значительных преимуществ перед всеми образцами подводных мин того времени и явились прообразом современных ударно-механических мин. Учтя тактические и технические недостатки первых мин, Давыдов в 1856 г. сконструировал ударную мину с механическим запальным устройством. В этой мине воспламенение порохового заряда происходило при разбивании капсюлей запалов специальными бойками, спускавшимися при ударе корпуса корабля о мину. Комиссия, испытавшая эти мины в 1857 г., нашла, что «мины Давыдова по простоте механического устройства и по сильнейшему их действию имеют неоспоримое преимущество перед минами прежних систем». Большой интерес представляла также мина Давыдова, названная им электромагнитной. Эта мина представляла собой соединение ударной и гальванической мин. А. П. Давыдов предугадал одно из ценнейших тактических свойств минного оружия — возможность его активного использования. Он первый поставил вопрос о «маневрировании минами», т. е. о постановке мин у выходов из военно-морских баз противника. А. П. Давыдову так и не удалось довести свои работы до конца и создать законченный образец ударно-механической мины. С самого начала его изобретательской деятельности ему пришлось вести жестокую борьбу с «верхами» Инженерного ведомства, считавшими минное оружие только оборонительным средством и поэтому ориентировавшимися исключительно на гальванические мины, более безопасные в обращении. Предложения талантливого русского изобретателя, правильно понявшего дальнейший путь развития и использования нового оружия, не были приняты. В 1867 г. Давыдов был вынужден прекратить свои работы в области минного оружия. В дальнейшем он работал над проблемами артиллерии и положил начало русскому артиллерийскому приборостроению.

В начале второй половины XIX века русские изобретатели добились значительных успехов в создании конструкций ударно-механических мин. Однако ввести их практически на вооружение флота не удалось. Это объяснялось отсутствием должной поддержки со стороны руководящих лиц Военного ведомства. А. П. Давыдов в своем докладе на имя военного министра, поданном 15 октября 1869 г., жаловался на то, что ему не оказывают поддержки в доведении до конца опытов с изобретенной им миной. С горечью он писал: «...давно известному у нас принципу немецкого кумовства приносятся в жертву интересы России, и никто не видит, не хочет видеть и знать этого, никто не обращает внимания, даже и те честные русские люди, которым дороги и святы эти интересы. Не корысть, не личные побуждения, а боль и горечь русского сердца заставляют меня говорить это, потому что делается это сплошь и рядом».

 В 1876 г., перед войной с Турцией, правительство России спешно закупило в Германии мины Герца, вместо того чтобы организовать срочное изготовление отечественных мин, имевших гораздо более высокие тактико-технические данные. К началу русско-турецкой войны 1877–1878 годов у России на Черном море почти не было крупных военных кораблей. Россия могла противопоставить турецким броненосцам лишь некоторое количество вооруженных пароходов и минных катеров. Поэтому в боевых действиях на Черном море и на Дунае крупную роль сыграло минное оружие, которое использовалось здесь русским флотом не только как оборонительное, но и как наступательное боевое средство. При этом активное использование минного оружия оказалось весьма эффективным. Для обороны наиболее крупных черноморских портов и баз — Одессы, Севастополя, Керчи и Очакова — были выставлены гальванические и в небольшом количестве гальваноударные мины. Особенно широко минное оружие применялось на Дунае, где было выставлено 415 мин (242 гальванические и 173 ударные). Здесь впервые мины были использованы с активной целью — для блокирования турецких кораблей в районе их стоянок и для воспрепятствования свободному движению их по Дунаю, что обеспечило переправу через эту реку русских войск. На одном из таких заграждений, поставленном отрядом судов под командованием капитан-лейтенанта И. М. Дикова, 27 сентября 1877 г. в районе Сулины подорвалась и затонула турецкая канонерская лодка «Сунна». Это был первый случай успешного активного использования минных заграждений в европейских водах. Русские моряки-черноморцы героически сражались с сильным по тому времени броненосным турецким флотом. Используя корабельные и рейдовые катера, оборудованные еще недостаточно проверенным в боевой обстановке наступательным минным оружием (шестовыми и буксируемыми минами и торпедами), русские моряки не раз смело и успешно атаковали турецкие корабли, благодаря чему деятельность турецкого флота на Черном море и особенно на Дунае была крайне стеснена.

Адмирал Степан Осипович Макаров. Его деятельность и достижения в создании и усовершенствовании минно-торпедного оружия.

 В годы русско-турецкой войны 1877–1878 годов над дальнейшим усовершенствованием минно-торпедного оружия начал работать один из передовых деятелей русского флота, будущий выдающийся флотоводец и ученый С. О. Макаров. Он предложил использовать мины для борьбы с кораблями противника, стоящими в отдельных базах или находящимися на путях сообщения, со специально оборудованных для этой цели небольших минных катеров, которые должны были подвозиться в район атаки на быстроходном пароходе. Для осуществления своей идеи Макарову пришлось значительно усовершенствовать минное вооружение парохода и особенно катеров, мало приспособленных для активного использования минного оружия. Он настолько улучшил буксируемые шестовые мины для кораблей (предложенные адмиралом А. А. Поповым), что ими стало возможно вооружить не только пароход «Великий князь Константин», выделенный для подвоза катеров, но и все крупные корабли Черноморского и Балтийского флотов. Кроме того, Макаров значительно усовершенствовал катерные шестовые мины. Конструкция этих мин имела серьезные недостатки. Во-первых, катера, вооруженные ими, сами подвергались опасности при ударе миной в борт вражеского корабля. Во-вторых, выдвинутый в носовой части шест с миной значительно снижал мореходные качества катера: он зарывался носом в волну и терял ход. С. О. Макаровым были изобретены буксируемые мины — подкильные и крылатки. Такие мины были безопаснее шестовых для атакующего катера и облегчали маневрирование. Кроме того, они позволяли произвести взрыв под днищем корабля, в то время как шестовая мина обычно взрывалась у броневого пояса. С. О. Макаров является также основоположником тактики использования торпедного оружия. После успешных атак турецких кораблей русскими минными катерами турки стали прикрывать места стоянок своего флота боковыми заграждениями. Для поражения защищенных таким образом кораблей Макаров предложил использовать торпеды, которые тогда были технической новинкой и никем еще не применялись. Русские моряки под руководством С. О. Макарова в короткий срок изучили сложное устройство первых торпед и первыми в мире с успехом применили это оружие, опровергнув распространенный в то время взгляд на торпеду как на несовершенное оружие. С. О. Макаров высоко ценил минное оружие, предсказывая ему большое будущее. Вскоре после окончания войны 1877–1878гг. он дал такую оценку минному оружию: «...В нашу последнюю войну турки имели сильный броненосный флот, но с этим флотом они не решились ни разу оставаться на ночь у наших берегов. К Одессе они и днем не подходили ближе 15 миль. Без сомнения, не артиллерия удерживала их, а минные атаки. Минных атак было немного, но турки каждую ночь ждали атак. Мне передавали капитаны, что они переживали тревожные ночи даже в таких портах, куда наши минные катера никогда и не заглядывали. На Дунае, как всем известно, были сделаны минными катерами чудеса: целый броненосный флот не только не мог разрушить наших мостовых сооружений, но даже замедлить сколько-нибудь переправу. Удерживали ли этот флот наши артиллеристы или это было делом маленьких миноносных катеров? Я склонен к тому, что причиной были паровые минные катера... Никакие средства, никакие затраты на развитие минного дела не могут считаться чрезмерными. По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено будет играть громадную роль».  С. О. Макаров был замечательным новатором не только в области наступательного минного оружия (шестовых, буксируемых мин и торпед) и тактики его использования. Им была проведена также большая работа по усовершенствованию мин заграждения и способов их постановки. Так, в период 1878–1882 годов Макаров занимался вопросами автоматической постановки мин с кораблей. Для обучения специалистов минного дела существовали классы и школы, где выступали выдающиеся военные моряки, такие как адмирал С. О. Макаров, адмирал А. А. Попов, генерал-майор М. М. Боресков и многие другие. Эти доклады послужили материалом для издания шести выпусков «Сообщений в собрании минных и Других офицеров флота», вышедших в течение 1878–1879 гг. С конца 1879 г. до 1885 г. вместо «Сообщений» издавался журнал «Известия минного офицерского класса». Кроме журналов, минным классом было издано в качестве учебников много ценных работ, написанных преподавателями: «Руководство по минному искусству в применении его к подводным оборонительным минам и гидротехническим работам» М. Борескова (1876 г.); «Практическое руководство по минному искусству» Э. Щенсновича (1880 г.); «Приложение механики к минному делу» В. Купреянова (1884 г.); «Оборона берегов подводными минами» В. Калугина (1887 г.) и др. Это были первые капитальные труды по минному делу. Книга Э.Щенсновича по практическому руководству минного дела хранится в библиотеке нашего музея и послужила поводом к написанию этого доклада. Кроме того, в Оружейном дворике ВИМ ТОФ представлена мина, которая была одной из первых на вооружении российского флота.

 Война 1877–1878 гг. еще более подняла значение минного оружия не только как средства обороны побережья, но и как активного оружия для наступательных действий против неприятельского флота.  В 1882 г. лейтенант Н. Н. Азаров предложил очень простой и остроумный способ автоматической постановки мин на заданное углубление. Механизмы автоматической постановки были размещены в якоре мины, получившем название «автоматического якоря Азарова». Сам же способ постановки, названный «штерто-грузовым», с некоторыми техническими усовершенствованиями применяется и в наши дни не только в русском, но и в иностранных флотах. Почти одновременно лейтенант Н. Ф. Максимов предложил другой способ автоматической постановки мин на заданное углубление, получивший название «штерто-буйковый». В русском флоте этот способ распространения не получил, так как был гораздо сложнее способа Азарова. Одновременно с Н. Н. Азаровым и Н. Ф. Максимовым в том же 1882 г. капитан 1 ранга С. О. Макаров предложил гидростатический способ автоматической постановки мин на заданное углубление, нашедший впоследствии широкое применение. Совершенствуя способы автоматической постановки мин на заданное углубление, русские минеры совершенствовали также и мины. Была обеспечена большая безопасность обращения с минами, повышена их живучесть, предусмотрена возможность постановки мин на большую глубину (что расширяло районы применения минного оружия), усилено разрушительное действие мин. Последнее достигалось увеличением веса взрывчатого вещества и улучшением его качества. С 1877 г. в России, по предложению С. О. Макарова, мины стали снаряжать не порохом, а пироксилином.

 Большой теоретический и практический интерес представляли исследования капитана 2 ранга В. А. Купреянова о поведении мин на течении, в результате которых был произведен расчет формы корпуса, обеспечивающей мине наибольшую устойчивость. По расчетам и указаниям В. А. Купреянова в 1883 г. были изготовлены две мины, имевшие форму «эллипсоидальной чечевицы». Испытания этих образцов показали, что мины Купреянова при различных скоростях течения (от 1 1/2 до 3 1/2 узлов) отклонялись от места постановки меньше, чем обычные сфероконические мины. Работы по усовершенствованию этих мин вследствие смерти изобретателя остались незавершенными, и только в годы первой мировой войны замысел Купреянова был воплощен в мине типа «Рыбка» черноморского образца. С 1893 г. в русском флоте стали изготовлять мины в форме шара. Такая форма корпуса до настоящего времени является преобладающей для якорных мин. Разрабатывая способы наилучшего использования минного оружия, русские изобретатели-минеры создали специальные корабли, получившие название: — минные заградители. Они предназначались для активных минных постановок в водах противника. Новый класс кораблей — минные заградители — прочно вошел в состав всех флотов мира.

Минные заградители в составе Сибирской военной флотилии и их роль в период русско-японской войны 1904-1905 годов.

 К началу русско-японской войны 1904–1905 гг. русский флот имел огромные достижения в развитии минного оружия, но запас мин на Дальневосточном театре оказался недостаточным, а минных заградителей было всего лишь три. Находившийся во Владивостоке заградитель «Монгугай» обладал малой скоростью (9–11 узл.), принимал на борт всего 150 мин и мог быть использован только для постановки оборонительных заграждений.

Русско-японская война практически обескровила флотилию, она лишилась своей основной боевой силы — канонерских лодок, которые в это время находились в портах Китая и Кореи. Из 5 канонерок вернулся во флотилию только интернированный в Шанхае «Манджур».

Минные крейсера «Всадник», «Гайдамак», крейсера II ранга «Забияка», «Разбойник», «Джигит», транспорт «Ангара» и несколько портовых судов и шхун погибли или были захвачены в Порт-Артуре. В распоряжении командования флотилии остался только Оборонительный отряд Владивостока Сибирской флотилии, состоявший из двух отрядов «номерных» миноносцев (№ 201, 206 и № 208..211), а также отряда транспортов («Алеут», «Якут», «Камчадал», «Камчатка», «Тунгус») и отряда из 6 миноносок. Единственный во Владивостоке портовый ледокол «Надёжный» обслуживал корабли флота в зимний период. Транспорт «Лена» был организационно включен в состав Владивостокского отряда крейсеров. Флагманом флотилии считался минный транспорт «Алеут».

 Во время войны флотилия активно пополнялась мобилизованными, реквизированными судами. В их число вошли транспорт-база подводных лодок «Шилка», минный заградитель «Монгугай», транспорты «Уссури», «Аргунь» и «Колыма», транспорты-базы партии траления «Селенга» и «Сунгари», транспорт «Тобол». Но самым важным прибавлением военного времени стал «Отдельный отряд миноносцев» во Владивостоке, так называли первое в России соединение подводных лодок. В середине февраля в строй вступили перевезенные по железной дороге «Дельфин», «Сом», «Касатка», «Скат», «Налим» и «Фельдмаршал граф Шереметьев». Всего 8 лодок к маю 1905 года.

 Одновременно на Амуре находились 6 вооружённых пароходов («Селенга», «Хилок» Военного ведомства, «Третий», «Шестой», «Восемнадцатый», «Аскольд» Пограничной стражи), пограничные катера «Артур» и «Часовой», и др.

2 апреля 1905 года был сформирован Отдельный отряд судов Сибирской военной флотилии. Впоследствии, в состав этого отряда вошли некоторые корабли, оставшиеся после поражения России в русско-японской войне.  3 ЭМ типа «Кит», 2 типа «Форель», по 4 типа «Сокол» и «Буйный». Флагманским кораблём флотилии стал бронепалубный крейсер «Аскольд». На время ремонтов «Аскольда» флагманом становился «Жемчуг», второй и последний крейсер флотилии на то время.

В 1906 году в состав флотилии вошли перевезённые во Владивосток по железной дороге эскадренные миноносцы типа «Твёрдый» и два эскадренных миноносца типа «Инженер-механик Зверев». Это позволило создать к 1907 году полноценную минную бригаду 4 дивизионного отряда.

Российский флот на Тихом океане в годы русско-японской войны потерпел тяжелое поражение, но минное оружие было использовано русским флотом в  этот период достаточно широко. Во Владивостоке, дело ограничивалось только постановкой минных заграждений в целях обороны. Но зато в районе Порт-Артура, где надо было прикрывать от обстрела с моря фланги русских позиций, преграждать японским кораблям подход к крепости и затруднять базирование японского флота на близлежащие острова и бухты, мины использовались не только для оборонительных, но и для активных целей. Нехватка заградителей вынудила русское морское командование использовать для постановки мин все имевшиеся под рукой суда. После выхода из строя «Амура» под заградитель был приспособлен небольшой транспорт артиллерийского ведомства «Богатырь», на котором были смонтированы снятые с «Амура» подвесные рельсовые пути для постановки мин. Но «Богатырь» мог принимать всего до 30 мин, скорость его не превышала 10 узлов, и для активных постановок использовать его было нельзя. С него было поставлено всего лишь несколько десятков мин. В дальнейшем «Богатырь» был использован в качестве плавучего минного склада. Кроме того, мины ставились с катеров, барказов, плотиков, китайских джонок, а затем с миноносцев, которые брали в один прием от 10 до 18 мин. На миноносцах были оборудованы специальные деревянные салазки, на которые укладывались мины. При постановке мины с салазками двигались по деревянным полозьям, укрепленным на палубе. Группа специалистов-минеров, готовила мины и выходила на миноносцах для постановки заграждений. Благодаря мастерству этих людей скорость постановки удалось довести до 18 мин в 8 минут. Мины ставились как одиночными миноносцами, так и группами их с соответствующим охранением. С июля по октябрь 1904 г. русскими миноносцами было сделано 10 выходов и поставлено в районах вероятного появления японских кораблей свыше 150 мин в виде небольших минных банок. На этих минах подорвались две японские канонерские лодки и несколько миноносцев; кроме того, получили серьезные повреждения и вынуждены были стать на ремонт броненосец «Асахи» и один крейсер. Всего в течение русско-японской войны русским флотом на Дальнем Востоке было поставлено 4 275 мин (2 520 гальваноударных и 1 755 гальванических). Минные постановки русского флота сыграли существенную роль в ходе войны. Минные заграждения прикрывали от обстрела с моря фланги русских сухопутных позиций, линия японской блокады была отодвинута на 15–20 миль от берега; действия японского флота были сильно стеснены, так как корабли вынуждены были двигаться за тралами. В результате правильного выбора районов минных постановок и высоких тактико-технических данных русских мин японцы понесли большие потери в своем корабельном составе. Так, у Порт-Артура на русских минах погибли японские броненосцы «Хатсусе» и «Яшима» и еще 11 кораблей: 2 крейсера, 2 канонерские лодки, 2 истребителя, 4 миноносца и 1 посыльное судно. Кроме того, подорвались на минах и вышли из строя 1 броненосец, 2 крейсера, 2 истребителя и 1 миноносец.

 Общие потери японцев в тоннаже составили около 40 000 тонн.

После русско-японской войны минное оружие в России продолжало совершенствоваться. Передовые представители русского флота правильно учли опыт войны. Русским новаторам-минерам удалось успешно разрешить задачу дальнейшего повышения тактических и технических свойств минного оружия. Огромная заслуга в деле успешного развития минного оружия в русском флоте принадлежит новаторам-изобретателям, ученым, передовым русским офицерам и матросам и таким руководителям флота, как адмиралы С. О. Макаров, Г. И. Бутаков, А. А. Попов. Они сразу оценили значение минного оружия и сумели предвидеть те изменения в характере боевых действий на море, которые должно было вызвать развитие этого оружия. Русское минное оружие, обладавшее высокими тактическими данными, сыграло значительную роль в боевых действиях флота, начиная от его создания до современности.  

Младший научный сотрудник ВИМ ТОФ

О.В.  Савруева.